"Когда-нибудь, - Сэрке аккуратно записала эти слова в свой личный дневник, - я решусь увидеть мир за пределами наших владений".
Тщательно запечатав дневник, девушка замотала его, чернильницу и перо в свои старые штаны и засунула на самое дно походного рюкзака. Сверху положила сменную и теплую одежду, приспособление для розжига огня и туго свернутую карту мира на водоустойчивом кожаном пергаменте. Карту девушка самостоятельно перерисовала из нескольких фрагментов карт, которые ей достал Илай, чем очень гордилась. В завершение всего сверху лег мешок с сухофруктами, мешок пряной, высушенной особым способом оленины и фляга с лимонной водой.
После праздника совершеннолетия Мидраэна девушка планировала отправиться чуть дальше, чем обычно - в соседнюю с Террасвиддоном цепь пещер, где еще не бывала ни разу. В эти планы она посвятила Илая и пожалела об этом: младший брат сказал, что она задумала глупость, и лучше бы Сэрке остаться дома. Вилитка была неприятно удивлена, ведь раньше Илай с воодушевлением ждал интересных рассказов о ее вылазках. Сэрке впервые испытала чувство недоверия к нему.
В дверь постучали.
- Госпожа, позвольте. Настало время приготовления.
Сэрке поспешно затолкала рюкзак, ставший уже довольно тяжелым, под свою кровать и разрешила прислуге войти. Две служанки. одна постарше, другая помоложе - явно новенькая - торопливо засеменили к девушке с объемными свертками в руках. Старшая открыла шкатулку с украшениями и принадлежностями для ухода за волосами, а младшая развернула то, что было у нее в руках. В свертке оказались плотное темно-серое платье с серебристой и черной вышивкой, тонкая сорочка из редкого в Террасвиддоне шелка и коротенькая накидка из того же материала, что и платье. Взглянув на одежду, Сэрке едва сдержала слезы: наряд показался ей настолько невзрачным и убогим, что нежелание идти на праздник только усилилось. Но делать было нечего, платье одобрял лично отец. Желание взбунтоваться и потребовать подобрать другое платье Сэрке подавила, понимая, что ничем хорошим ее выходка не закончится.
Служанка постарше ловко затянула корсет. Морщась от неприятного ощущения скованности, Сэрке накинула сорочку и с помощью второй девушки надела свое платье. Затем ее, мрачную и недовольную, усадили на стул и принялись создавать праздничный облик.
- У вас прекрасные волосы, госпожа. - заметила младшая служанка. Старшая злобно взглянула на нее и тайком погрозила кулаком. Младшая смутилась и больше не проронила ни слова.
Через полчаса у Сэрке затекла спина, но ей односложно велели сидеть смирно и не вертеться. На щеках девушки вспыхнул гневный румянец. Ей хотелось наказать служанок за неуважение, но она не решилась - неизвестно, что с ней сделает ее отец. От осознания того, что страх перед отцом вынуждает ее терпеть унижения от прислуги, Сэрке еще больше разозлилась. Ей пришлось прикрыть глаза, чтобы не выдать вспыхнувшего в зрачках алого огня.
Новенькая служанка открыла еще один сверток, в котором оказалась резная каменная шкатулка. По очереди выудив оттуда драгоценности. она завершила одевание своей госпожи и подвела ее к зеркалу.
В отражении на Сэрке смотрела молодая женщина с бледной кожей, черными, как смоль, волосами. забранными в высокую прическу, и аккуратно подведенными глазами янтарного цвета. В ушах сверкали серьги с крупными оранжево-желтыми камнями, кулон с тем же камнем спускался с шеи и доставал до ложбинки, чуть видной в скромном вырезе платья. Само же платье отличалось от наряда служанки только чуть более модным кроем и вышивкой.
- Цирконы из Мурр-Беррина, - шепотом подсказала младшая служанка, когда ее более опытная коллега отошла в сторону. - Говорят, они стоят бешеных денег.
"Ах вот как", - Даэритт закусила губу. Ее решили продать подороже, но при этом одели как невзрачную служанку. Гнев с новой силой захлестнул ее, и девушка с досадой отвернулась от зеркала.
Подошла старшая служанка, держа на вытянутых руках накидку, и внезапно отшатнулась от Сэрке со смесью ужаса и презрения на лице.
- Сен милосердная, - проговорили беззвучно ее губы. Накидка упала на пол, а женщина попятилась назад. Молодая служанка с тихим шорохом сползла в обморок.
Сэрке обернулась к зеркалу и вздрогнула: под непривычно потемневшей кожей проступила целая сеть жилок, наполненная темно-бордовой кровью, а ногти вытянулись и загнулись крючком. Это состояние продлилось всего с десяток секунд, а затем. по мере того как гнев Даэритт уступал место страху, жилки начали бледнеть и пропадать прямо на глазах, коже и ногтям вернулся первоначальный вид. В отражении Сэрке снова увидела самую обыкновенную молодую вилитку в сером платье и дорогих украшениях.
- Скверна. - услышала девушка за своей спиной тихий, наполненный отвращением голос. - Отродье скверны.
Даэритт знала, что ее называют разными обидными словами даже слуги, но никогда не слышала это лично. У девушки перехватило дыхание.
"Не реветь", - мысленно повторила она несколько раз. Предательское щипание в носу уменьшилось, но дышать все еще было трудно.
- Вон, - хрипло велела вилитка, не оборачиваясь.
- Отродье, - продолжала повторять старшая служанка, все тише и тише.
Сэрке ответила ей взглядом, полным кипящей лавы эмоций.
- Вон! - повторила Даэритт с нажимом. - Забирай ее, - она показала на лежавшую без сознания девушку, - и убирайся вон. Пока я не приказала посадить тебя в яму с крысами.
Старшая служанка, не меняя презрительно-испуганного выражения лица, подхватила помощницу, словно та ничего не весила, и вытащила ее из комнаты.
Отродье. Мерзость. Скверна. Даже слуги презирают ее! Сэрке шагала кругами по комнате, погрузившись в мрачное молчание. Черная кровь или нет, но Сэрке не лишали статуса дочери знатного дома Даэритт, и обращение в подобном тоне считалось оскорблением. Девушка и прежде испытывала зависть к своим братьям, но всегда стыдилась этого. Но не в этот раз.
Она продолжала негодовать, пока в комнату не вошел Илай.
- Ничего себе, - сказал он, увидев сестру в непривычном образе, и вдруг почуял неладное. - Что случилось? Почему в комнате аура похорон?
- Отродье, - девушка с ненавистью выплюнула это слово и нервно усмехнулась. - Скверна.
Илай нахмурился. Он поднял накидку с пола, отряхнул и аккуратно повесил на спинку соседнего кресла.
- Кто тебе это сказал?
- Та, которую я чуть не посадила в яму, - Сэрке наконец справилась со своим гневом. Она выпрямилась и гордо задрала голову. - Ты что-то хотел мне сказать?
- Я вижу, ты готова, - кивнул брат. - Нам нужно идти в храм Сен. Праздник скоро начнется.
- Меня пустят в храм Сен? - усмехнулась Сэрке с горечью.
- Так сказал отец, - Илай пожал плечами и открыл дверь. - Идем. Не стоит заставлять его ждать.
Дети Наатуна цепочкой, на небольшом расстоянии друг от друга, шли по мощеному двору к массивным каменным воротам храма Сен. Они должны были пешком преодолеть двор у всех на глазах в знак смирения перед богиней.
Сэрке велели идти третьей, несмотря на то, что младшим ребенком был Илай и замыкать ряд должен был он. Кое-как справившись со злостью, Сэрке с непроницаемым видом шла вперед. стараясь смотреть только на затылок впереди идущего. По толпе заходили шепотки и вздохи, и девушка поняла - ничего не забыло. Сейчас толпа смотрит на нее и видит только черную кровь, чудовище, которых не рождалось уже слишком давно, чтобы кто-то из присутствовавших мог помнить живого и здорового даэргона. Всех даэргонов убивали сразу, как открывалось проклятие, или они сбегали во внешний мир, вспомнила Сэрке. Она - единственный ребенок черной крови, все еще оставшийся в живых в пределах Террасвиддона.
"Временно в живых", - мерзко шепнул внутренний голос. Сэрке проглотила комок в горле и велела себе не отвлекаться от разглядывания затылка Илая.
А затем дети Даэритт вошли в храм, и монолитные створки дверей за ними захлопнулись.

Дахайн сдержал свое слово, и Сэрке впервые за долгое время велели явиться к отцу.
Кабинет отца всегда пугал Сэрке. Дверь туда, сделанная из гладкого черного камня, поглощающего свет, покрытая устрашающими узорами драконьих черепов, казалась провалом в небытие. Вилитка пригладила подол платья, которое ей пришлось надеть ради визита к отцу, и коснулась двери пальцами. Внутри двери что-то отдалось легким звоном, и она стала отъезжать в сторону.
Сердце Сэрке заколотилось еще сильнее, и девушку охватила ноющая тоска. Уже несколько лет отец не разговаривал с ней и почти не замечал. Тем не менее, на содержание дочери он выделял достаточно денег, нанимал ей учителей и даже не реагировал на ее хождения по пещерам. Впрочем, иллюзий у Сэрке на счет отца не было. Он терпел ее как неизбежность. Сэрке была для отца словно прыщ на лице барышни, собравшейся на свидание. Словно пресловутый прыщ, Сэрке была помехой для личных планов Наатуна ур Даэритт.
Сэрке шагнула через порог. Дверь за ее спиной закрылась с тихим шорохом. Девушка прошла вперед в просторный зал, заставленный по периметру ровными рядами стеллажей, которые тянулись от самого пола до высокого каменного потолка. Стеллажи, словно молчаливые стражи, нависали над девушкой и съедали слабое эхо ее шагов. Несмотря на обилие книг и шкафов, воздух в кабинете не был спертым. Слабые дуновения сквозняка из вентиляционных отверстий кабинета доносили до обоняния вилитки запах бумаги и тающего воска. Девушка беззвучно выдохнула и вышла из-за стеллажей.

Эра Крови и Грома - это время, когда Древние начали между собой войну за превосходство. Конфликт был скрытым, на уровне интриг в высших эшелонах власти, одновременно велась партизанская война - много Древних погибло в тех закулисных конфликтах. Большинство сохранившихся легенд называют эльнов, algi aelnir, виновниками этого конфликта, но у эльнов, разумеется, есть своя версия.



читать дальшеКак сообщается, эльны предприняли отчаянную попытку захватить энергетические центры на территориях вилитов, но те вовремя узнали о нападении и смогли не только отразить атаку, но и загнать эльнов в долину реки Нерга, где разрушили старый эльнский город и истребили начисто два элитных батальона остроухой армии. С тех пор город никто не восстанавливал, эльны выстроили в долине свою гробницу, в которой захоронили своих военачальников, и где до сих пор эльнская знать находит пристанище после смерти.



После некоторого затишья в пять веков, эльны предприняли еще одну попытку захватить власть в Санавионне и попытались напасть на храм Сен. Вилиты, подивившись такой наглости, собрали все силы, заключили союз с акари и еще раз сократили численность остроухих агрессоров, а чтобы впредь было неповадно проказничать, Старшая жрица Сен велела выслать королю эльфов Элдендору головы эльфийских военачальников. Элдендор был вынужден заключить с вилитами и акари мирное соглашение. Осадок того унижения остался навсегда.

Древние не пришли в пустой мир: глубоко в шахтах гор Мурр-Беррин и Фазаль до определенной поры жили и не высовывались племена карликового народа - предки ройхденов, гномов и полуросликов. Какое-то время Древние считали их недоразвитыми и отсталыми, пока на поверхность не вышла их каста воинов, положившая начало одной из ветвей полуросликов. На поверхности между ройхденами и эльнами случилась кровавая сеча, где полегли со вспоротыми животами несколько известных эльнских колдунов. Эльны в свою очередь перекинули в место конфликта сотню элитных мечников и добили всех, кто выжил в первой схватке. После этого между двумя расами вспыхнула и до сих пор тлеет ненависть



1) Ройхдены - royhden - ветвь карликового народа, изначально каста воинов. По сути, сквернословы с топорами и секирами, с бородами, заплетенными в косы и женщинами-дурнушками - это и есть ройхдены. Ростом они не выше полутора метров. Отличались взрывным нравом, отличными навыками боя и потрясающей способностью игнорировать магию. У ройхденов из касты воинов чаще всего медные или рыжие волосы (хотя все чаще попадаются исключения) и густая борода, заплетенная модными способами. Жуткие охальники, отчаянные воины (среди них больше всего берсерков), любители поспорить, выпить и подраться, производители отличнейшего оружия. Мечи и топоры ройхденов не отличаются особым изяществом, но в качестве исполнения могут спорить с эльнским. Эта ветвь народа ревностно охраняет секреты своих сплавов и неохотно торгует действительно редкими изделиями. Впрочем, многие воины, которым нужен простой, крепкий меч по невысокой цене, могут смело отправляться в ройхденскую кузницу.



— Характер у ройхденов вспыльчивый, а темперамент обычно холерический. Ройхдены редко признают авторитет чужаков и весьма неприязненно относятся к другим расам. Эльны же - это кровные краги. Ройхден убивает эльна, а эльн убивает ройхдена.

— Живут ройхдены до 200 лет и селятся общинами в гористой местности Взрослеют поздно, совершеннолетие у них наступает в 95 лет, и до этих пор молодой член общины не имеет права отращивать бороду и участвовать в клановых собраниях.

— Из характерных особенностей можно отметить абсолютный иммунитет к магии. В любом виде: народ ройхден магией не владеет, и любая магия, направленная на разум ройхдена, не подействует.

— Язык ройхденов: droeggwa [дрёггва].

— Боги ройхденов:

Нургаллар - бог грома, молнии, огня земли, в том числе олицетворяет войну и победу. Нургаллар творит или разрушает горы, разогревает сердце Земли. Когда Нургаллар гневается, то пробуждаются вулканы и лава вырывается из недр гор.

Тведд (Туэдд, Таэдд) - брат Нургаллара, повелитель всех сокровищ (полезных ископаемых) в земле. Считается, что Тведд помог Нургаллару создать ройхдена (а также гнома и полурослика) из скалы, которая была похожа на низкорослого человека.

Раккхаз - бог мастерства и тайного знания. Считается что именно Раккхаз выдал ройхденам секрет мечей, рассекающих камень, за что был наказан Нургалларом и заточен, но потом прощен - после того, как Нургаллар увидел, как процветают его племена, имея столь хорошие оружие и инструменты.

Икке - бог пещер и ручьев, властелин всего подземного царства и вод, текущих в нем. Правая рука Икке защищает, а левая рука - карает, и горе тому ройхдену или бруинну, кто навлечет на себя неприязнь этого бога.

Дроггар (Дрёггар) - покровитель металлов, молота и наковальни, а так же ювелирного мастерства и механизмов. Особенно почитается у гномов. Бог-кузнец, одобрение которого нужно получить для начала нового дела.



2) Гномы - bruinn (муж)/bruinna (жен), мн.ч. bruinnen - непревзойденные ювелиры, мастера механизмов, гении финансов и воровского искусства. А все благодаря тому, что эти вертлявые, пронырливые создания обожают точные науки, а также риск и возможность обвести кого-либо вокруг пальца. За последнее они частенько бывают биты, так как стремление "стащить и обмануть" заложено в них генетически, но не у всех хватает мозгов отточить навыки до совершенства или хотя бы до умения уходить незамеченным с места преступления. Среди гномов попадаются как сумасшедшие ученые, откровенные барыги, так и довольно неплохие личности.

— Темперамент у гномов смахивает на истерический. Чаще всего слегка трусоваты, любят впасть в панику и смыться по-тихому, предоставив другим разгребать последствия своих действий. Однако же обладают талантом вдумчиво докопаться до истины и выдать блестящее решение давно мучившей всех проблемы. Жадноваты, иногда до курьезов, именно про них пошла поговорка "Снега зимой не допросишься". К чужакам относятся радушно, пока не заподозрят их в желании выкрасть их секреты, а так как гномы народ подозрительный, то чаще всего чужаков стараются побыстрее спровадить вон из владений бруинненов.

— Гномы живут обычно до 150 лет. Селятся общинами преимущественно поближе к ройхденам, но могут занять какой-нибудь квартал в крупном городе. Большую часть времени они тратят на то, чтобы овладеть какой-либо из наук, изобрести очередную бесполезную фиговину и занять свое место в иерархии общины. Иногда изобретения оказываются действительно выдающимися, и тогда гном занимает место среди Совета Мудрых, где доживает остаток своих дней в блаженном маразме.

— Гномы достигают неплохих высот и в магии благодаря своему упорству в изучении всех наук, но из-за особенностей мышления гномы не могут овладевать некоторыми ветвями магического искусства, требующими развитого воображения. Все, что можно рассчитать и начертить, гномы осваивают хорошо - призывы, порталы. поднятие мертвых, а вот иллюзии или лечение даются с трудом и не всем.

— Язык гномов: брунвэ (brunve).

— Боги гномов: молятся тем же богам, что и ройхдены, но предпочтение отдают Дрёггару, а также Раккхазу как богу знания.



3) Полурослики - мирные агрономы из числа родственных ройхденам и гномам племен. Историки ранее не выделяли их в отдельную расу, считая их ройхденами, ушедшими в земледелие, однако впоследствии профессор Кимути Нильт, полурослик по происхождению, привел доказательства что полурослики являются самостоятельной ветвью крови карликовых народов.



— Характер у полуросликов весьма миролюбивый. Раса отличается крепкими нервами и философским подходом к жизни, отчего на войне это одни из лучших врачей. У них весьма развита семейственность, чувство долга, а так же клановость. В то же время полурослики частенько занудливы и въедливы до мелочей, у них отличная память и способность держать в голове тонны разной бурды, которую они извлекают по первому своему желанию.

— Средняя продолжительность жизни полуросликов доходит до 150 лет, в этом они почти не отличаются от своих собратьев. Однако среди них немало отдельных долгожителей, переживших около 200, а то и 2500 зим. Долгожителями очень гордятся, и вести о них распространяются далеко за пределы деревни. Поселения полуросликов часто граничат с человеческими деревнями, а ближе к горам община полуросликов и людская община смешиваются и делят пахотные земли.

— Язык: лагла

— Боги:

Шонна - верховная богиня этой расы, да и, пожалуй, единственная более или менее персонифицированная. Олицетворяет природу и - что самое показательное - Землю-матушку, ее щедрые дары. В честь нее устраиваются грандиозные гуляния и приносятся жертвы. Также заведует всем, что связано с домашним хозяйством и очагом, а так же с приплодом.

Эонна - муж Шонны, покровитель ремесел и наук (в основном прикладных, вроде медицины, знахарства). По легенде является кузнецом, выковавшим первые инструменты для обработки земли. В его подчинении находятся так же промысли и охота, ведь полурослики в большинстве своем весьма меткие и любят поохотиться. Одно из воплощений Эонны - это воин-защитник. Сохранилось немало легенд, где Эонне в период его жизни на земле в обличии полурослика часто приходилось остаивать свою точку зрения кулаками, а свои владения - с помощью подручных средств вроде серпа или косы. Весьма опасно злить полурослика даже если у него в руках всего лишь безобидный нож для грибов.

Талти (Луна) и Ильти (Солнце) - дочери Шонны и Эонны, девушки с противоположными характерами - Талти весьма спокойна, задумчива, меланхолична. Ильти вспыльчива, энергична. Большую часть времени они мирно существуют рядом друг с другом и заботливо помогают родителям обустраивать окружающий мир для возлюбленного народа, но периодически у них случаются ссоры, отчего происходят солнечные и лунные затмения.

Ранее для увядающей и воскресающей природы у полуросликов было две отдельные богини, которые находились в постоянной борьбе, от исхода которой зависела смена времен года, но с развитием представлений о строении солнечной системы полурослики перестали в них верить.

В те времена человек еще считался животным и содержался в качестве рабов. В основном этим баловались эльны, брезгуя грязной работой. Периодические вспышки недовольства людских слуг не брались в расчет и подавлялись довольно жестко.

Эра Крови и Грома длилась 13 столетий.

запись создана: 30.09.2011 в 02:52

Время шло. Дети дома Даэритт подрастали, каждый начал проявлять свой характер. Мидраэну исполнилось двадцать, и он подумывал о ритуале вступления в совершеннолетие. Младший сын, Илай, был еще подростком пятнадцати лет и интересовался не будущим семьи, а стрельбой из лука, охотой на кракков и книгами о драконах. Наатун Ур Даэритт возлагал надежды именно на сыновей, предпочитая игнорировать дочь.
читать дальшеСама же дочь давно перестала пытаться завоевать доверие отца. Восемнадцатилетняя Сэрке не проявляла должной сноровки в делах типично женских и предпочитала исследовать дальние пещеры. Оттуда она возвращалась грязная, голодная и в царапинах, таща в карманах "добычу" - разноцветные камешки, шкурки опаловых змей, которые светились в темноте, а иногда и вещи с поверхности, попавшие в пределы Террасвиддона. Однажды она наткнулась в одном из заваленных проходов на скелет с полусгнившим заплечным мешком. Все ценное в мешке уже растащили дети, мародеры и крысы, но Сэрке заинтересовало другое. А именно, походные записки на всеобщем языке, написанные графитовым карандашом. Сэрке, на тот момент уже бегло читавшая на всеобщем, поспешно вернулась в родовой замок и перепрятала сокровище. Отчего-то ей казалось, что ее отнюдь не похвалят за чтение чего-либо, кроме Кодекса Законов.
Аккуратно перелистывая страницы и вчитываясь в пляшущие буквы, Сэрке мало-помалу продвигалась по истории путешествия мертвеца. Он не упоминал своего имени в записках, но при этом довольно коротко и точно описывал все, что происходило с ним в дороге. Ближе к концу вилитка узнала истинную причину путешествия - поиск новых месторождений золота и драгоценных камней. "От Его Преподобия нет ни единой весточки. Я нашел спуск в одну из пещер. Там с десяток жил хрусталя. Такого чистого я еще не видел! Один я спускаться не хочу, камень неустойчив."
Сэрке пометила себе, что нужно уточнить значение слов "Его Преподобие", и продолжила чтение.
Скелет оказался останками ученого или писца, решила она впоследствии. Она с интересом перечитывала описание окружающего мира, и кое-где карандаш начал стираться и размазываться. Буквально за месяц девочка загорелась идеей увидеть мир на поверхности.
- Там слишком опасно. Это безумие, - прокомментировал Илай, когда узнал о мечте сестры.
Сэрке невольно вздрогнула, услышав это слово. Уж слишком часто ее называли безумной из-за проклятия крови, хотя с тех пор приступ не повторился ни разу.
- А ты там был? - насмешливо спросила она, обиженная на брата.
- Не был и не хочу, - упрямо повторил Илай. - Нас там никто не ждет. Там слишком много чудовищ.
- Зато там есть драконы, - возразила Сэрке, заметив, как зажглись глаза Илая. - Разве ты не хотел бы увидеть, как в небе парит огромный дракон?
Младший из Даэритт быстро опомнился и покачал головой.
- Не стоит никому говорить об этом, сестра, - предупредил он. - Тебя не поймут. А тебя еще как-то нужно пристроить замуж. Кстати, - Илай наклонился близко к уху сестры и перешел на шепот. - Я случайно услышал...
- Подслушал? - поддела его Сэрке, но брат зашипел на нее.
- Услышал, - повторил он. - Только никому ни слова. Обещай!
Вилитка кивнула и скрестила пальцы руки возле рта, давая обет хранить тайну.
- О тебе с отцом говорили люди из дома Андваал. У них есть кандидат, которому в следующем году будет двадцать один. И он сможет сделать предложение нашему дому.
- Пожирающие Свет? - переспросила Сэрке одними губами.
- Ты ничего не слышала, - Илай стиснул пальцами ее плечо. - Для тебя это лучший выход, поверь. И выброси из головы мысли о поверхности, иначе быть беде.
С этими словами он ушел, оставив сестру в смятении. Вилитка еще долго сидела неподвижно, вспоминая все о доме Пожирающих Свет, и ничего хорошего ей в голову не приходило. Интриги, политика, власть, жестокость, богатство - все это возводилось в доме Андваал в степень куда выше, чем в других домах. Их действительно боялись за хитрый, изощренный ум и дальновидность. А еще они могли позволить держать себе слуг из других домов, победнее, под прикрытием замужества или обучения.
Сэрке отвлеклась от нерадостных мыслей только когда ее нога, затекшая в неудобном положении, дала о себе знать и заколола. Поморщившись, вилитка растерла ее ладонями и вышла за пределы своей комнаты.
Она решила, что просто так себя в обиду не даст. В ее душе поднималось что-то обжигающее, бурлящее, как горячие минеральные источники в пещерах. Это новое чувство заставляло Сэрке стискивать зубы и сжимать кулаки, желать кричать, рычать и кусаться. Дойдя до тренировочной площадки, вилитка схватила первый попавшийся меч и под удивленные взгляды гвардейцев ее отца принялась рубить манекен. Когда от кожаной обмотки манекена начали отлетать куски, девушка остановилась и выронила оружие. Ладонь ныла и горела, предвещая мозоли, мышцы сводило, по лбу текли струйки пота, но Сэрке чувствовала себя гораздо лучше. Тот пожар, что бушевал в груди, немного поутих.
- Не умеешь, не берись, - бросил онирим гвардейцев Дахайн, который наблюдал за Сэрке все это время. - Только меч затупила. Какого гоблина шляешься здесь?
Он не боялся оскорблять хозяйских детей, а уж эту, черную кровь, изгоя, и подавно.
- Так научи! - рявкнула Сэрке, развернувшись к нему лицом. Она еще ни разу не осмеливалась повышать голос на жителей замка, а уж на гвардейцев отца - тем более.
- Обойдешься, - сухо отрезал онирим. - Тебе запрещено.
- Может, я и черная кровь, проклятая, даэргон, - вилитка выплюнула последнее слово с отчаянием. - Но я все еще могу приказать бросить тебя в озеро с кипящей серой. Прежде, чем отец узнает об этом.
Первый признак ярости вилита - пылающие красным огнем зрачки. Онирим оценивающе взглянул на девчонку, но промолчал.
- Я приказываю тебе обучить меня владению мечом, - повторила Сэрке.
- Если такова будет воля твоего отца, - наконец ответил Дахайн. - А теперь, будьте любезны, маленькая госпожа, - вилит не сдержался от ехидной улыбки, - уйдите. Сейчас будут обучаться мои гвардейцы. Можем случайно... ранить вас. Или убить.
Его взгляд был красноречивее слов. Сэрке яростно засопела и сделала вид, что ушла, а сама, как только скрылась из поля зрения онирима, бросилась бежать к старому, заброшенному проходу. Проход вел к башне, с которой можно было увидеть тренировочную площадку. стража не использовала этот дозорный пункт с тех пор, как замок начал перестраиваться.
Запыхавшись, вилитка бегом преодолела узкую, крутую лестницу, и осторожно выглянула из-за щербатого выступа в стене. Гвардейцы и впрямь начали разминку, помахивая мечами. Вперед вышел Дахайн и принялся что-то объяснять, подкрепляя слова взмахами меча. Показав на одного из своих подчиненных, он подозвал его к себе, велев вытащить оружие.
Вместо настоящего скрежета стали до ушей Сэрке долетал только слабый, дрожащий звон, отраженный от каменных стен, но зато ей все было прекрасно видно. Сердце девушки билось часто уже не от бега, а от захватившего ее азарта. Дахайн раздражал своим высокомерием, но двигался он так плавно и точно, что вилитка засмотрелась и почувствовала укол зависти.
- Сволочь, - пробубнила она себе под нос. - Ты научишь меня, даже если сам об этом не будешь знать.
На следующий день она пришла в заброшенную башню и попыталась повторить то, что подсмотрела на тренировке гвардейцев. Получалось из рук вон плохо: стены не давали размахнуться как следует, камень крошился под ногами, а сквозняк временами грозился выдуть девчонку из башни вниз, на острые валуны. После недели таких мучений Сэрке дождалась ночи и тайком улизнула из комнаты.
На дворе царили тьма и безмолвие. Одинокий фосфоресцирующий светильник в дальнем углу площадки не дотягивался своим бледным светом до того угла, где стояли манекены, но сбивал Сэрке с толку. Она не могла как следует привыкнуть к темноте, поэтому накрыла его курткой и поежилась. Ночь была холодной.
Первые осторожные взмахи с попыткой совместить их с шагами. Вперед, вперед, влево, разворот. Или не так? Нет, все сначала. Рубашка Сэрке вскоре пропиталась влагой и холодила спину, а на ладонях, несмотря на перчатки, снова начали пузыриться мозоли.
- Да как же ты это делаешь? - прошипела вилитка и вложила всю злость и отчаяние, копившиеся в ней годами, в рубящий удар сверху вниз, в то место, где у чучела шлем и ветхий кожаный доспех обозначали шею. Лезвие вошло в деревянное основание манекена и застряло. Девушка пнула манекен сапогом и, не удержав равновесие, плюхнулась на зад. Сил больше не осталось, и она просто сидела и старалась отдышаться.
Высокая, плотная тень отделилась от стены и двинулась к ничего не подозревающей Сэрке. Девушка заметила приближайщееся к ней черное пятно не сразу, а когда расстояние между ней и тенью сократилось до опасного, вскочила на ноги. Колени дрожали от холода и усталости.
Тень подошла к манекену, подергала меч за рукоять и попыталась вытянуть его.
- Намертво, - выругалась тень голосом Дахайна и щелкнула пальцами, зажигая светильники по периметру. Куртка Сэрке вспыхнула зеленоватым пламенем. Вилитка зажмурилась от яркого света и тряхнула головой.
- Удар слабый, - добавил онирим гвардейцев. - Траектория еще куда ни шло, но доспех ты не разрубишь. И где ты училась двигаться? Дергаешься, как многоножка на углях.
Сэрке хотела было огрызнуться, но вместо этого ее разум заволокло пеленой злости. Она бросилась на Дахайна и попыталась повалить его на землю, но ее сил не хватало, чтобы причинить вилиту какой-либо серьезный вред. Дахайн пошатнулся, но устоял, а затем несколькими молниеносными движениями зажал шею девушки в удушающем захвате. Сэрке колотила его пятками, локтями, но потом обмякла, желая только одного - глотнуть хоть немного воздуха.
- Больше никогда, - прорычал онирим Дахайн, которому отчаянные удары словно были не страшнее укуса блохи. - Никогда не смей нападать на меня, черная кровь. Кивни, если поняла.
Даэритт слабо кивнула. Отблески светильников уже начали мутнеть в ее глазах, сознание вот-вот было готово покинуть ее, и Дахайн, словно почувствовав этот момент, разжал руку. Воздух с шумом ворвался в легкие Сэрке, и она рухнула на колени и зашлась кашлем.
- Об этом узнает твой отец, - пообещал Дахайн напоследок и с чувством собственной правоты зашагал в казарменный коридор.
Сэрке кое-как поднялась и вытерла злые слезы. Ей послышались смешки от стен, и она поспешила скрыться в замке, затеряться в коридорах, ведущих в ее комнату. Ей было ужасно стыдно и неловко. Лишь только закрыв за собой дверь и убедившись, что она в безопасности, Сэрке бросилась на кровать и зарыдала.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Эльны, пришедшие в Санавионн в начала Первой эпохи, были единым народом, но с четкой клановой иерархией. У каждого клана был свой Ал'Шен, что-то вроде Верховного Короля, дословно "первый/старший господин". Все ал'шены объединялись в совет под управлением Шен'Вираэль - Короля Королей, которого выбирали голосованием остальных ал'шенов.

Каждая кандидатура ал"шена должна была быть одобрена богами. Эльнский жреческий круг несколько дней приносил жертвы каждому из богов, оракулы впадали в трансы, жрецы читали знаки, и в итоге, если боги высказывали свое неодобрение, ал'шена могли вычеркнуть из списка претендентов на Вираэля.

Со временем эта система стала давать сбои - многие кандидаты, желая власти, стали подкупать жречество и совет шенов. Те, кто не располагал лишними сокровищами, не гнушались шантажом, убийством и запугиванием соперников, так что к середине Третьей эпохи в Совете царила нездоровая атмосфера коррупции. Многие ал'шены были недовольны тем, что эльны теряют былое могущество и скатываются в подковерные интриги вместо того, чтобы укреплять свое положение. К тому времени эльны уже подавили несколько крупных людских мятежей, но продолжали эксплуатировать их в качестве собственных слуг и игнорировать их растущую силу. Такое положение вещей перестало устраивать ал'шена по имени Моруэр Гивенлит.

Моруэр Гивенлит (Morwaer Givenlyth) - эльнский военачальник Третьей эпохи, ал'шен клана Ишбенанн (Ishbenann). Клан славился своими кораблями и искусными мореходами, заработал себе состояние благодаря морским походам и богатой добыче. Моруэра не устраивало, что остальные шены начали забывать о своих корнях и все чаще смешиваются с людьми. Моруэр уже тогда предвидел упадок культуры и цивилизации эльнов, но связывал это не с естественными историческими процессами, а с бездействием самих шенов. Его негласно поддерживали еще несколько кланов: Тир-Ниган, Тир-Зиранан и Фиреадаль.
Гивенлит предпринял попытку что-то изменить с помощью эльнской дипломатии. Совет терпеливо выслушал и вежливо намекнул, что существующий порядок вещей оттачивался годами, и менять его - равнозначно пойти против богов. Гивенлит попытался обратиться к "Голосу мудрости" - жрецам и магам, но встретил еще большую стену непонимания. Никто из них не хотел добровольно отказываться от щедрой кормушки в виде взяток от шенов, и даже сочувствующие кланы в последний момент не оказали обещанную поддержку. Моруэр Гивенлит попытался взять в свои руки власть с помощью силы и призвал сочувствующие кланы на штурм дворца Суланан, но вместо помощи получил предательство. Кинайн ан'Тор, шен клана Фиреадаль, неожиданно отозвал своих воинов и прозрачно намекнул Гивенлиту, что больше не собирается участвовать в этой кампании. А самого мятежника пряямо под стенами Суланан ожидала большая армия вираэля Береанны. Береанна был, судя по всему, хорошо осведомлен о планах шена Моруэра, и это могло означать только одно - в штабе шена проморгали шпиона.
"Вы жалкие подобия Старшего народа! - сказал тогда Гивенлит в ярости. - Когда вы будете ползать, как черви, по руинам ваших дворцов, я вернусь и посею кровь и ужас. Вернусь и вновь сделаю эльнов великими, но ценой ваших ничтожных жизней".

Мятежнику пришлось отступить к побережью, где он приказал погрузить на корабли людей и провизию, после чего с громкими проклятиями в сторону своего народа и Совета отплыл в сторону архипелага Каменной Руки. Там он некоторое время собирался с силами, чинил корабли, а затем направился еще ниже на юг, где его следы затерялись.

Спустя столетие когда Гивенлита уже давно записали погибшим вместе со своим кланом, появились очевидцы, утверждавшие, что видели эльнов-мореходов возле берегов Даасазы (Каменной Руки). Корабли были не похожи на флот континентальных эльнов, но очень напоминали старые чертежи клана Ишбенанн. А неподалеку, как в унисон утверждали несколько разведчиков, в легкой дымке темнела громада острова, который медленно дрейфовал в морских водах. Разведчикам настойчиво объяснили, что от переутомления им привиделось то, чего быть не может, тем не менее, эту информацию передали ал'шенам. Через какое-то время удалось узнать, что плавучий остров на самом деле существует и называется Цинеа Арлидис, а сами гивенлиты не вымерли, а продолжают осваивать территории южных морей. Спустя столько лет новость о гивенлитах воспринималась уже не так остро, и от нее вяло отмахнулись. Что, впрочем, не помешало Совету вымарать упоминания о мятежном клане Ишбенанн почти изо всех официальных источников.

На какое-то время гивенлиты перестали беспокоить своими появлениями вереинов, и континенталы начали забывать про мятежников и их существование. Постепенно эта история обрастала слухами, легендами и домыслами, плавучий остров превратился в сказку, а грозное обещание Моруэра Гивенлита превратилось в страшилку для непослушных детей.

Мятеж Гивенлита ознаменовал конец Третьей эпохи.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Сначала был туман.
Затем я видел свет - он огоньками летал в серой мгле, словно шустрые светлячки. Иногда эти светлячки умирали через несколько мгновений после того как зажглись. Иногда успевали сделать пару-тройку кульбитов и кругов вокруг друг друга. Вспыхивали и угасали. Рождались и умирали. Но от них не происходило никаких звуков - словно кто-то набил мне уши ватой и надел для верности меховую шапку. Все было хорошо, если бы был ветер - но и он умер. Ни ветра, ни звуков, ни запахов, ни намеков на жизнь - ничего, что указывало бы на то, где я.
Последнее, что я помню - бесплотное лицо призрака, которое рванулось ко мне с открытым ртом, из которого валил черный дым. Это нечто вгрызлось мне в грудь с довольно приличной для бесплотного существа болью, и, кажется, я потерял сознание. А теперь очнулся здесь, среди каких-то светлячков и странной омертвелости всех чувств.
Кстати, почему я не вижу своего тела?.. Почему я не могу вспомнить, что было со мной раньше? Хотя нет, кажется я помню как меня зовут... у меня странное имя, только, черт подери, ускользает от меня... Kholde с ним... Так. Откуда я знаю язык гномов?.. Почему я думаю о себе в мужском роде? Черт, я так устал думать, меня утомили эти светлячки...

...Кто эта девушка с черными волосами, что смеется, щуря на меня зеленые глаза? Почему она так странно смотрит на меня? Почему я вижу в ее руках жезл золотистого ясеня с янтарной сферой? Красивый жезл, от него разливается теплый свет. Я чувствую тепло! Я не слышу, что говорит эта зеленоглазая, но почему-то думаю, что она зовет меня, зовет Рионеллом. Она знает меня... и она милая. Где-то я ее уже видел. Не могу вспомнить. Как бы я хотел сейчас поболтать сней где-нибудь в хорошем трактире за рюмочкой анисовой водки и заодно выяснить, кто я такой и как мы с ней связаны. Хотя, вдруг она моя жена и мысленно желает отправить меня на тот свет...

...Кажется, туман стал плотнее - он словно давит меня со всех сторон. Догадываюсь, что я умер, но, догадываюсь, что не совсем - странная интуиция у меня, нечеловеческая. Сродни предвидению. Я снова видел девушку, но она не смотрела на меня, она была в компании шестерых опасных людей, и она была одной из них. Нет, слава Тьме - не жена-отравительница... Но среди компании эльфа, вампира, демона и всяческих полукровок и грязнокровок, которые развлекаются на каких-то игрищах...

...Странные у меня видения. В эти моменты туман становится тверже и роится, словно пепел от извергающегося вулкана - крупными черно-серыми хлопьями, сквозь которые я вижу, и от которых я чувствую боль там, где по идее находятся мои легкие. Меня словно режут на куски, и не пускают туда, где я бы смог узнать о себе все, что забыл. Я хочу добраться до той зеленоглазой, которая оказалась не так проста, и порасспрашивать ее кое о чем. Я не знаю как у меня это получится, раз у меня нет физической оболочки, но то, что и без нее я прекрасно обойдусь - я догадываюсь. Просто чувствую. О, адское пламя подземелий, как же я хочу понять, кто я и зачем здесь! И я почему-то не хочу, чтобы эта девушка проводила так много времени с этим коротышкой в жреческой одежде, он же опаивает ее. Хотелось бы открыть ей глаза.

...Это невыносимо. Я чувствую боль, хоть не имею плотности, но болит все вокруг меня!.. Девушка и жрец... они причиняют мне боль. Какого кхёльда мне так больно? Я же знаю, что она убийца - я видел, видел, и не могу прекратить видеть как она убивала сотни людей. Получала за это золото. И снова убивала. И снова получала золото. И пару раз смотрела на меня и называла по имени. Я что, Рионелл Синдаэль? Ужасное имя, родители, должно быть, ненавидели меня с момента рождения, раз решили так поглумиться. Ей, похоже, все равно, она же убийца, да еще и не человек. По-моему, демон. А что, есть и такие? Пару раз она и меня звала полукровкой - ну, хоть что-то я узнал.
О, как она убивает!.. Со вкусом. Хотя в некоторых случаях я бы поменьше трепал языком и размахивал мечом, вместо этого всадив бы пару стрел из засады. Тьма Всемогущая, откуда у меня такие мысли?.. Погоди-ка, беспамятный, а ты же ведь убивал когда-то! Нет, не может этого быть... Не верю...

...Я видел тихое озеро, заросшее тростником и рогозом, в которых гнездятся дикие утки. По берегам этого озера ивы печально полощут свои длинные космы в воде. На берегу сидит та зеленоглазая девушка с черными волосами, что знает меня, и которую знаю я. Кажется, я ее любил, если можно так выразить обычную привязанность. Привязался, гном подери...
Мы и правда убийцы, и, самое интересное, конкуренты. Странно она смотрит на меня, как будто утопиться хочет, чтоб мою рожу не видеть. Если бы я еще вспомнил как выгляжу - было бы замечательно, но даже в воде не отражаюсь. Просто dur khulder'virh* какой-то, один большой khulder'virh. Хорошее слово... видимо, я любил хорошо выругаться, раз такие слова первые всплывают в памяти. А с той девчонкой у меня, оказывается, какие-то отношения, раз она топиться пошла, а я ее вытащил. Не похожа она сейчас на убийцу - мокрая, беспомощная, покорившаяся, ну баба, что с них возьмешь... видимо, питае нежные чувства. А лет-то ей, между прочим, если мерить людскими мерками, как раз около 20... а у меня недурной вкус. Только не могу в глаза ей смотреть - больно, а она как назло заглянуть пытается. Ну больно мне, понимаешь ты, больно! Аааа, kholde... какая боль, просто невозможно...

...Чем больше я вспоминаю о себе, тем больше я вижу. Видения очень быстрые, очень болезненные, но четкие как никогда. Ее зовут Сэрке. Она знает, что меня убили, но не знает кто, и хочет выяснить. Но лучше бы ей туда не соваться, там осиное гнездо, и самый главный... кхм, шершень - демон Илькс'хайм. Какого кхёльда я раньше этого не вспомнил, ведь все же так просто. Голова дубовая... ну, типа того, сейчас у меня ее нет. Но болит все равно как настоящая, кхёльдов туман, кхёльдова плоскость, куда меня закинули. Как бы мне дать знать Сэрке, как меня найти и вытащить, там я сам разберусь. Убийца она хорошая, а вот интригантка - не ахти. Теперь вопрос: где я вообще, убиенный и разлагающийся, лежу? Хе, чувство юмора мне не изменяет, это не может не радовать в такой невеселой обстановочке. Ничего, разберемся, осталось тольк привыкнуть к этой чудовищной боли, когда я пытаюсь рыскать сквозь барьер моей плоскости. Чертов Коби, ты у меня за все заплатишь - буду пытать тебя так, что ты неделю, а то и месяц будешь жить в муках, шлюхин сын. Кажется, я и это умею, а если забуду - подскажет она, Сэрке.

...Она недоступна для меня - слишком больно видеть сквозь энергию храма Сен. Только что-то мне подсказывает, что она ищет меня и непременно найдет здесь. Если, конечно, выдержит встречу с богиней. Все равно потренируюсь, попытаюсь пробить себе щель с этой чертовой туманной плоскости, зря, что ли, терпел столько нотаций от Леве?..


*п#здец

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра